Мы продолжаем сотрудничество с институтом Раввина Адина Эвен-Исраэля Штейнзальца и публикуем специально подготовленный материал для общин членов ЕАЕК.

Во время Пасхального седера (пасхальный вечер, центральное событие праздника Песах), посвященного сохранению памяти об Исходе из Египта во всех поколениях, мы совершаем множество ритуалов и символических церемоний, раскрывающих различные элементы Исхода.

Но при всем богатстве и разнообразии составляющих Пасхального седера среди них доминирует одна центральная идея: «Рабами мы были у фараона в Египте- теперь мы свободные люди». Идея свободы находит выражение в Пасхальной Агаде в виде различных обычаев, церемоний, символов, в словах песен и общей атмосфере седера. Участники седера располагаются в удобных позах(«возлежат»), как принято у свободных людей; выпивают четыре бокала вина, чтобы подчеркнуть достаток и изобилие, возможность выбора и спокойствие, присущие свободе, повторяют при чтении Агады ту же идею в разных формулировках и версиях: мы- свободные люди.

Рабство или работа

На первый взгляд нет ничего проще, чем понять, что такое рабство. Раб трудится в поте лица, над ним стоят надзиратели, следящие за тем, чтобы он выполнил положенную ему ежедневную работу. Заработок раба мал, а усилия непомерно велики… Но к этому ли сводится суть рабства? В условиях нашего мира почти любой свободный человек тоже должен трудиться изо всех сил, чтобы заработать себе на хлеб. Кнут борьбы за существование постоянно нависает над спинами работающих людей. Во всех поколениях большинство трудится в поте лица и в результате приносит домой лишь минимум, необходимый для выживания. Соотношение между работой и досугом меняется в зависимости от места, профессии и рода деятельности, но в итоге и у свободного человека, и у раба, даже занятого на каторжных работах, жизнь строится из чередования того и другого- труда и отдыха. Сущность рабства, таким образом, не сводится к его внешней стороне, а состоит в его внутреннем содержании; не изнурительный труд задает рабство, и свободная жизнь не определяется довольством и изобилием.

Основное качество, характеризующее рабство, состоит в том, что раб трудится исключительно для кого-то другого. Цель работы устанавливает не тот, кто ее выполняет; в ней не учитываются его желания и стремления; цели и задачи работы определяет кто-то другой… По этой причине не имеет значения, трудиться ли раб над глиной, или кирпичами, или в поле; он может так же сидеть в комнате с кондиционером, писать статьи о литературе и при этом оставаться рабом.

Итак, рабство начинается с того, что человек трудится на других, и они определяют его цели и устанавливают его образ жизни. Но порабощение может проникнуть и более глубоко, тогда оно затрагивает не только внешние условия жизни раба, но распространяется внутрь его души.

Пока у народа или у отдельного человека есть свои желания и он понимает, что по тем или иным причинам принужден выполнять работу других, пока он испытывает страдания от порабощения- он все еще не превратился целиком в раба. Однако, когда раб забывает, что он раб, и отождествляется со своим трудом, это означает, что рабство проникло в его душу и он потерял себя как самостоятельную личность…

Тот, у кого нет собственной воли — потому ли, что тяжелая работа выхолостила и сломала его дух или же потому, что не достиг уровня самостоятельной личности,- не способен быть свободным человеком, в принципе. Такой человек, утративший связь с собственной сущностью, даже сбросив ярмо рабства, не может сделаться свободным; он становится просто бесхозным имуществом- рабом без господина.

У нас нет сведений о доводах, которые приводили евреи в Египте, оправдывая необходимость своей работы, но сегодня не нужно прикладывать особых усилий для поиска таких евреев, которые и ныне ведут себя точно таким же образом. Рабство, жизнь среди других народов превращаются в их глазах в идеал. Норма для такого еврея быть тем, что он есть, то есть рабом других народови их ценностей. Он стремится исполнять их поручения и участвовать в их труде и творчестве. Он не жалуется даже на побои и страдания, причиняемые неевреями. Для некоторых евреев быть изгнанником, страдать, выполнять чужую работу и жить чужой жизнью— это одно из свидетельств принадлежности к еврейскому народу. Когда раб не может освободиться от порабощения, потому что оно перестало быть для него позором, бременем и болью, когда он утверждает, что это приятное состояние, в котором ему стоит оставаться навсегда, тогда из временного рабства он переходит в рабство вечное…

Причиной, которую называют Моше и Аѓарон фараону, прося разрешить евреям выйти из Египта, является необходимость устроить в пустыне»праздник для Г- да». На первый взгляд это кажется, не более чем предлогом- евреи хотят выйти из Египта и для этого придумывает причину, которая показалась бы фараону убедительной. Но на самом деле, этот элемент играет центральную роль в Исходе из Египта, выражая суть выхода из рабства на встречу избавлению.

Переход от изгнания к избавлению не происходит мгновенно. Между отменой порабощения и обретением свободы должен находиться этап развития. Для того чтобы вышедшие из Египта не остались беглыми рабами, а по-настоящему превратились в свободных людей, они должны взрастить в себе независимую сущность.

Как со всей четкостью понимает сам фараон, желание выйти для того, чтобы служить Всевышнему, это признак ослабления уз рабства, ведь у подлинных рабов, по сути, нет веры, нет своих богов, которым они служили бы по-настоящему. Более того, основной долг раба — служить своему господину, выполнять его(господина) работу. В тот момент, когда раб обнаруживает, что есть Тот, кто стоит выше его хозяев, и обязанность по отношению к Нему перевешивает другие обязанности, он избавляется от внутреннего рабства.

Стремясь подавить возрождение народа, фараон пытается сломить его дух изнурительным и бесцельным трудом. Он старается довести людей до того, чтобы они уже не смогли мечтать, чтобы у них не осталось желаний, кроме тех, что касаются самых примитивных житейских потребностей и удобств.

В этом заключена важность выхода из Египта к определенной цели:» устроить праздник Г- ду в пустыне». Когдаесть самостоятельно определенная цель, и жизненный путь уже не только подражание другим и продолжение рабской зависимости,- тогда и начинается избавление.

Таким образом, освобождение заключается в обретении связи с собственной внутренней сущностью, а не в отказе от работы, которая навязана из вне. Смысл освобождения состоит в принятии собственной системы ценностей, своей иерархии приоритетов и задач, а тот, у кого отсутствует самоидентификация, у кого нет своего Б-га, навсегда останется рабом, даже без господина, стоящего за его спиной. Бич надсмотрщика может быть сломан, но в душе остается клеймо раба.

В этом смысле египетское порабощение не закончилось первым Исходом из Египта. Народ Израиля, прибывая в рассеянии в различных краях света и даже в собственной Земле, может вернуться в то же самое рабство. Пока народ Израиля сохранял верность своей внутренней духовной сущности, своим духовным принципам, установлениям и образу жизни — он не был порабощен. В изгнании евреев могли преследовать и унижать, они чувствовали себя слабыми и беззащитными во многих сферах жизни, но пока у евреев сохранялась собственная воля и их духовный мир служил им заменой родины, изгнание оставалось неполным. Оно сделалось полным с началом ассимиляции, когда еврей перестал быть самим собой. Такой еврей, даже выходя из изгнания и возвращаясь на свою землю, несет изгнание (галут) с собой. Он продолжает быть рабом внешнего мира-   его способов мышления, познания и принципов веры. И хотя этот мир не может больше властвовать над его телом, но продолжает влиять на его душу. Так живут множество евреев: они работают, возводят города и здания, развивают культуру, затевают революционные преобразования, вносят вклад в науку и литературу, — и все это для фараона, который имеется в каждом поколении… Как выражено это в Шир ѓа-ширим: «Поставили меня стеречь виноградники, а своего виноградника я не устерегла» (Шир ѓа-ширим, 1:6).

Это метко сформулировал один из мудрецов хасидизма: легче вывести евреев из изгнания, чем изгнание из евреев. Чисто внешний выход из изгнания может иметь множество значительных и важных последствий, но само по себе это даже не»начало избавления». Различные попытки освободить еврейский народ, положив конец внешнему изгнанию, не приводят к настоящему избавлению. Это не избавление и не освобождение, это просто переселение рабов в другое место. Они переезжают из одного места в другое только для того, чтобы возвести на другой земле еще одну обитель рабства. Настоящее избавление начинается, когда не только сбрасывают ярмо египетской власти, но отказываются от»внутреннего Египта» в своей душе.

Для того чтобы прийти к избавлению, а не к одному лишь отсутствию изгнания, еврейскому народу надлежит воссоединиться со своей сущностью, обрести собственный дух и характер, способы мышления и образ жизни- только тогда он сможет быть народом свободных людей.

Поэтому в Пасхальном седере придается такое большое значение сказанному: рабами были мы, а теперь мы свободные люди. Это необходимо повторять в Агаде и в ритуалах, углубляя осознание того, что недостаточно выйти из рабства, нужно стать самим собой — по-настоящему свободным человеком.